Про­чти­те от­ры­вок из ис­то­ри­че­ско­го ис­точ­ни­ка и крат­ко от­веть­те на во­прос(-⁠ы). От­ве­ты пред­по­ла­га­ют ис­поль­зо­ва­ние ин­фор­ма­ции из ис­точ­ни­ка, а также при­ме­не­ние ис­то­ри­че­ских зна­ний по курсу ис­то­рии со­от­вет­ству­ю­ще­го пе­ри­о­да.

Из вос­по­ми­на­ний учёного:

«Пять лет... я про­ра­бо­тал "учёным кор­рек­то­ром" в Из­да­тель­стве Ака­де­мии наук СССР... Не скажу, что это была пло­хая ра­бо­та. Она мне да­ва­ла воз­мож­ность укрыть­ся, не вы­ска­зы­вать­ся по «ост­рым во­про­сам». Я часто хво­рал, по­па­дал в боль­ни­цы в ост­рые пе­ри­о­ды моей бо­лез­ни…

В оче­ред­ной раз я лежал в боль­ни­це, когда в Ле­нин­гра­де на­ча­лась пас­пор­ти­за­ция. Пе­ри­од пас­пор­ти­за­ции был одним из самых страш­ных пе­ри­о­дов в жизни боль­ших го­ро­дов. Люди Моск­вы и Ле­нин­гра­да жили в на­пря­же­нии, ожи­дая ре­ше­ния своей судь­бы: ка­ко­во будет ре­ше­ние пас­порт­ных ко­мис­сий. Стро­гих ин­струк­ций не было. В Ле­нин­гра­де не да­ва­ли пас­пор­тов дво­ря­нам, а в двор­цо­вых при­го­ро­дах  — ещё и быв­шим слу­жа­щим двор­цов. По­след­нее имело по­след­ствия не толь­ко для людей, но и для двор­цов. Двор­цо­вая об­слу­га была чест­ной и хра­ни­ла вся­кую ме­лочь. При­хо­див­шие ей на смену «кадры» ута­и­ва­ли, во­ро­ва­ли, «спи­сы­ва­ли», ни­че­го не по­ни­мая в «вещах»  — в пред­ме­тах ис­кус­ства. Про­па­да­ли цен­ней­шие све­де­ния, пе­ре­да­вав­ши­е­ся из уст в уста, ле­ген­ды, пре­да­ния и даже не­ко­то­рые тра­ди­ции. С вы­сыл­кой же дво­рян­ства из­ме­нял­ся куль­тур­ный облик го­ро­дов.

Улица ме­ня­ла своё об­ли­чие. Дру­ги­ми стали лица про­хо­жих (свои одеж­ды улица сме­ни­ла давно).

По­яви­лась своя пас­порт­ная ко­мис­сия и в Ака­де­мии наук. За­се­да­ла она в глав­ном зда­нии Ака­де­мии. Я очень бо­ял­ся, что меня вы­зо­вут и нач­нут спра­ши­вать о моём деле и вы­пы­ты­вать, как я от­но­шусь к со­вет­ской вла­сти сей­час. По­это­му, когда я за­бо­лел и попал в боль­ни­цу, я даже как-то не очень стре­мил­ся вы­пи­сать­ся из неё. Вы­пи­сав­шись, я узнал: пас­порт­ная ко­мис­сия в Ака­де­мии за­кон­чи­ла свою ра­бо­ту. Думал  — про­нес­ло... Од­на­ко ж не про­нес­ло. Мне объ­яви­ли, что пас­пор­та мне не дают. На­зна­чи­ли срок вы­ез­да из Ле­нин­гра­да. Не дали пас­пор­тов  — всем, кто имел «су­ди­мость». Отец страш­но вол­но­вал­ся. Искал вли­я­тель­ных лиц и, знаю, у кого⁠-⁠то пла­кал (мне го­во­ри­ли). На­ко­нец, нашёлся кто⁠-⁠то (ка­жет­ся, сек­ре­тарь рай­ко­ма), ко­то­рый обе­щал по­мочь, но хотел по­ви­дать меня... За сто­лом си­де­ли сек­ре­тарь и его жена, ко­то­рая смот­ре­ла на меня с жа­ло­стью. Кон­чи­лось тем, что мне дали от­сроч­ку на «до­ле­чи­ва­ние»».